Но мою свободу никто не забрал. Я здесь в пещерах. По своему желанию! Надеюсь, уже недалеко от портала, и собираюсь закрыть его. Интересно, Всеблагая сможет как-то помешать мне?

Следующая мысль вообще была кощунственной.

А змеи — это тоже демоны? Понятно, что не демоны, которые раса, а те, которые из иномирных богов?

То, что змеи создания иномирные, сомнений у меня не вызывало. Но вот боги ли они? В смысле, демоны ли?

Судя по размерам и способностям, скорее да, чем нет. Просто пока не расползлись по миру.

Хотя, может, и расползлись, но я про это не знаю. Я ж не так много по пещерам лазил. Только вот здесь, и то не по своей воле.

Но тогда получается, что мы ели мясо бога! Ну или демона…

Короче, ел я ваших демонов на завтрак! А ещё на обед и на ужин…

Я посмотрел на Юнмей.

Она заканчивала приготовления.

Мясо уже лежало в мисках. Причём, Юнмей разрезала большой кусок на две части. Одну убрала в сумку, а вторую разделила между нами. И снова для Мони она отложила кусок побольше.

А ещё достала немного сухофруктов. Ну и я достал воды. Не той, которую мы набрали из озера, а той, что взяли из ручья ещё на поверхности. Та вода проверенная. К тому же её нужно выпить, пока она не испортилась. А озёрная может и подождать.

Я похвалил себя за предусмотрительность — сейчас из озера воду для питья я ни за что брать не стал бы. Да и ту, что уже взял, пить буду только кипячёную. И не потому, что брезгую…

Хотя нет, брезгую! Если в этой воде плавал Кутуруку, то пить только если есть риск умереть от жажды и то после максимального очищения.

— Ну, что? Давайте перекусим, пока есть возможность? — предложила Юнмей.

Как-то меня её слова напрягли. Пока есть возможность… Не значит ли это, что скоро возможности не будет?

Однако, запах запечённого на углях змеиного мяса был приятным, и я принялся за еду. Решил, раз Юнмей сказала, что время есть, значит, оно есть. В конце концов, её батя Машуто Обитами — повелитель времени. Он про возможности знает больше меня. Да и Юнмей — богиня судьбы.

Я вспомнил наш договор с хозяином времени. Он просил никому не говорить об истиной сути его дочери, и сказал, что она и есть дракон, который поможет нам закрыть иномирную щель. Но как я ни пытался представить эту хрупкую девушку в виде дракона, у меня никак не получалось.

Моня из-за усталости сначала с неохотой, но потом всё активнее сжевал мясо и с тоской посмотрел в наши с Юнмей миски. Поистине аппетит приходит во время еды!

Мы с ней, не сговариваясь, отдали ему то, что ещё не успели съесть. У меня была где-то половина куска, а Юнмей и вовсе успела только один раз откусить.

В общем, Моня слопал всё и поблагодарил нас:

— Курлык!

Я погладил его по голове, чувствуя, что сам не наелся вообще.

Ничего, злее буду! А малышу нужно питаться! И не важно, что он вымахал таким лбом! Я знаю, как в подростковом возрасте хочется есть. У самого сейчас тело подростка…

Прогнав усилием воли голодные мысли, я взял горсть сухофруктов и принялся медленно жевать, запивая водой.

Конечно, у нас был ещё один кусок мяса. Но Юнмей права, что оставила его — кто его знает, найдём ли мы пищу ещё? А то придётся жевать корм альтан хамгалчид. Я ведь не стал выбрасывать его. Мало ли? Это всё-таки еда.

Я вообще, когда перебирал вещи, ничего не выбросил. Попробовал — в сумку входят! Ну и сложил всё.

Когда с едой было покончено, я спросил у Юнмей:

— Сколько у нас времени ещё есть? Мы успеем немного отдохнуть? Моне нужно…

— Да, Моне нужно, — с улыбкой согласилась она.

Мне стало немного неловко, как будто она застала меня за чем-то стыдным. И я, рассердившись, приказал:

— Тогда ты охраняй нас! А мы с Моней немного подремим!

— Хорошо, — согласилась Юнмей и достала веретено с распушённой шерстью.

Я вытянулся на шкуре под боком у Мони так, чтобы мне было видно озеро и то направление, куда мы должны были двигаться дальше.

Так получилось, что Юнмей мне тоже было хорошо видно.

— Что ты прядёшь? — спросил у неё я.

— Нить, — просто ответила богиня судьбы.

— Что за нить? — спросил я, чтобы расслабиться перед сном.

Потому что как-то я устал сильно. От вороха событий, обрушившихся на нас, я забыл, когда в последний раз более-менее нормально спал. Наверное, только в избушке хранителя времени Машуто Обитами.

— Нить твоей жизни, — спокойно ответила Юнмей.

Во как! Я, конечно, догадывался, что Юнмей прядёт нить моей жизни, но вот такой прямой ответ меня, признаться, удивил. Или скорее, заинтересовал.

— И что? — спросил я. — Какая нить получается? Крепкая? Не порвётся?

— Не позволю! — серьёзно ответила Юнмей. — Ни за что на свете не позволю!

И я вдруг почувствовал, что нить моей жизни в надёжных руках.

А потому спокойно закрыл глаза и уснул.

_________________________________

Авторская рубрика «Всё для лайков, всё для комментов»

Сын спрашивает отца-офицера:

— Папа, какая разница между винтовкой и автоматом?

— Существенная! Вспомни, как разговариваю я и как твоя мама.

Глава 20

Потолок в пещере сверкал камушками-звёздами, составляя удивительные созвездия. Размеренно набегали на берег волны подземного озера. Сталактиты и сталагмиты в отдалении создавали ощущение удивительной архитектуры… Ну или эдакого каменного парка.

Я сидел на небольшом пятачке, на расстеленной шкуре Услэг Мангаса. А в озере резвилась Юнмей.

Мони где-то не было, но меня почему-то это совсем не волновало — я любовался девушкой в бикини.

Это было так здорово — после всего что мы пережили, лежать на шкуре и любоваться безмятежно купающейся красивой полуобнажённой девушкой.

Наконец, Юнмей вышла из воды и со смехом подбежала ко мне.

— Киза-аму! — протянула она. — Ну ты чего? Пойдём купаться?

Она взяла меня за руку и потянула к озеру.

Её рука была прохладной и мокрой. И мягкой…

Я позволил ей ухватить меня, а потом, подловив момент, легонько дёрнул девушку к себе.

Потеряв опору, Юнмей упала в мои объятия.

Быстро повернувшись, я завалил девушку на шкуру и подмял под себя.

Она рассмеялась и попыталась вырваться. Но не так чтобы действительно освободиться от моих объятий, а чтобы я обнял покрепче. Что я и сделал.

Её губы оказались близко-близко, и я, вопросительно посмотрев на девушку, молча попросил разрешения.

Юнмей согласно прикрыла ресницы.

Мой поцелуй был нежным и долгим.

И Юнмей отвечала на него.

Её губы были слегка припухшие, мягкие и податливые.

Я снова и снова целовал её. А руки сами гладили её гибкое тело. От широкого бедра к тонкой талии. А потом к упругой груди, скрытой лифчиком от купальника. Потом снова к бёдрам… Я не спешил снимать лифчик и стягивать с Юнмей трусы. Я ждал, когда она, сгорая от изнеможения, сама попросит об этом.

Моя рука скользнула на внутреннюю сторону бедра Юнмей, и девушка раздвинула ноги.

Что ж, объяснять мне, что это означает «да», не нужно, и рука скользнула к ней в трусы, нащупывая поросший волосами лобок и сразу за ним щель — такую горячую и влажную…

Юнмей застонала и выгнулась, прижимаясь ко мне.

А я всё равно не спешил — продолжал ласкать её.

Я оставил её губы и переключился на шею. Потом спустился ниже.

Набухшие соски приятно ощущались в ладони. Но мне этого было мало, я хотел захватить их губами и ласкать языком.

А потому оттянул чашечки лифчика вниз, освобождая упругую девичью грудь.

— Кизаму… — прошептала Юнмей, захватывая мою голову.

Её губы жаждали поцелуя. И я поцеловал… Но потом сразу же вернулся к её груди.

Мои ласки были всё настойчивее и настойчивее.

Наконец, Юнмей прошептала:

— Я хочу тебя…

Это была самая желанная музыка на свете. И я, отпустив ненадолго грудь, приподнял Юнмей за ягодицы и схватившись за трусы потянул их прочь.